Выбор   ::   Бондарев Ю В

Это была газета "Вечерняя Москва", купленная, надо полагать, Ильей в вестибюльном киоске, развернутая на столе, наверно, прочитанная или приготовленная для чтения, или, может быть, подстеленная с иной целью, но остро и неестественно кололо глаза вверху на просвете полосы сжатое молящее слово, дважды написанное нетвердым почерком: "Простите!", "Простите!" Оно, это слово, впивалось в сознание тайной своей необходимости, сложностью и простотой нераспознанной цели, необъяснимостью движения предсмертной мысли Ильи, оно проникало в грудь щекочущим холодом смертельного острия. И Васильев спросил, вспыхивая раздражением против веской уверенности молодого человека:

- Почему вы считаете, что Илья Петрович Рамзин должен был просить прощения у меня?

- Потому что письмо покойного адресовано лично вам, Владимир Алексеевич, - произнес молодой человек с неразрушимым достоинством справедливости, исключающей всякую натяжку, и с вкрадчивой плавностью отвернул полосу газеты на столе, прикрывавшей незаклеенный конверт. - Письмо предназначено вам, Владимир Алексеевич, поэтому мы вынуждены были побеспокоить вас, оторвать, так сказать, от творческого процесса, от создания полотен, воспевающих трудовой...

- Вы не из бывших критиков? - желчно перебил Васильев, задетый фальшивой фразой молодого человека. - А то похоже, что вы цитируете свои статьи о современной живописи. Я могу взять с собой письмо?

- Нет. Прошу прочитать его здесь.