Хранить вечно   ::   Копелев Лев Зиновьевич

Я тщетно им напоминал о музеях, о государственных картинных галереях, там ведь немало изображений нагих женщин, нередко и фривольные ситуации… Как можно говорить о распространении порнографии – так это именуется в уголовном кодексе, – когда,батеньки мои, я ничегошеньки не распространял, а, напротив, собирал, коллекционировал и притом прятал.

Да, да, именно прятал, скрывал, потому что жена моя – дама глубоко религиозная, можно сказать, даже аскетически, истово религиозная. После того что наш сын пропал уже в начале войны без вести где-то, как тогда значилось, на Витебском направлении, и после смерти внука – у дочери нашей единственный ребенок, очаровательный малыш, просто ангелочек, умер от менингита – жена впала в этакий мистический аскетизм. Она у меня тоже собирательница – это, батеньки мои, видно, какие-то флюиды в семье, – только она собирает различные библии, и отечественные, и иностранные. Образование у нее отличное, три языка – французский, немецкий, итальянский. Она дает уроки небольшим группам детей дошкольного возраста. Впрочем, есть и несколько великовозрастных учеников – артисты, артистки, им ведь приходится петь поитальянски… Мои коллекции я, естественно, скрывал от жены, она в мою комнату заходила, только чтобы убирать. Ей не по душе были даже те, что на стенах у меня висели – отличные копии Ватто и Фрагонара. Не раз, бывало, говорила: «Серж, вы коснеете в греховных соблазнах». Мы в семье по старинке друг другу «вы» говорим, и дети к нам тоже на «вы» обращаются. Я, батеньки мои, полагаю, что фамильярность, развязность, когда сын или дочь этак, знаете ли, «ты, папка», «ты, мамка», ни к чему хорошему привести не может. Это означает с малолетства отсутствие твердых нравственных основ.