JК
За Волгой земли для нас не было. Записки снайпера :: Зайцев Василий
Страница: 119 из 223Саша улыбнулся торжествующе:
— Давно бы так!
А меня мучила совесть. Я старался припомнить, где же и когда я злоупотреблял своей властью, то есть увеличивал свой счет, а напарника держал как приманку, мишень!
Все молча курили, видя, как я переживаю.
— А все же, ребята, это покупка. Беги, Николай Остапович, — попросил я Куликова, — догони Сашу и скажи ему, что сейчас он попадет в ловушку: там в стрелковых ячейках может быть снайпер.
Куликов не успел догнать Сашу.
Швырнув гранату, Саша опоздал присесть. Вражеская разрывная пуля попала ему в правую сторону груди.
Я подбежал к нему. Он не стонал. Спокойно вынул комсомольский билет и сказал:
— Возьми, Вася… Ты прав, это засада снайпера… Передай товарищам, что умираю коммунистом…
Мы сняли с него гимнастерку, чтобы перевязать разорванную грудь.
Правая рука висела, как плеть, кровь била из раны. Бинтовать было нечем. Мы сняли с него тельняшку, чтобы сделать перевязку.
Снова вспыхнул огонь в глазах Александра. Он выдернул из моих рук окровавленную тельняшку, надел ее на штык, встал, потряс винтовкой в сторону врагов.
— Знайте, бандиты, победа наша!
И упал на руки товарищей.
До фашистской траншеи было метров восемьдесят.
— Давно бы так!
А меня мучила совесть. Я старался припомнить, где же и когда я злоупотреблял своей властью, то есть увеличивал свой счет, а напарника держал как приманку, мишень!
Все молча курили, видя, как я переживаю.
— А все же, ребята, это покупка. Беги, Николай Остапович, — попросил я Куликова, — догони Сашу и скажи ему, что сейчас он попадет в ловушку: там в стрелковых ячейках может быть снайпер.
Куликов не успел догнать Сашу.
Швырнув гранату, Саша опоздал присесть. Вражеская разрывная пуля попала ему в правую сторону груди.
Я подбежал к нему. Он не стонал. Спокойно вынул комсомольский билет и сказал:
— Возьми, Вася… Ты прав, это засада снайпера… Передай товарищам, что умираю коммунистом…
Мы сняли с него гимнастерку, чтобы перевязать разорванную грудь.
Правая рука висела, как плеть, кровь била из раны. Бинтовать было нечем. Мы сняли с него тельняшку, чтобы сделать перевязку.
Снова вспыхнул огонь в глазах Александра. Он выдернул из моих рук окровавленную тельняшку, надел ее на штык, встал, потряс винтовкой в сторону врагов.
— Знайте, бандиты, победа наша!
И упал на руки товарищей.
До фашистской траншеи было метров восемьдесят.