Есть много способов убить поэта   ::   Лукницкий Сергей

Я заочно извинения не принял.

В тот же день по телефону угрожали, что добьются лишения меня диплома юриста и выгонят из партии. Кто звонил? Ну не КГБ же? Наступало такое время, когда слушать это было не то что не страшно, а просто противно. Тем более, обладая интуицией, я догадывался откуда звонили, даже почти уверен - из редакции одного недавно созданного культурологического журнала...

Шли дни, а Чернов так и не позвонил сам. Я вспомнил строки Гумилева: "Отчего же бывает так трудно трусу панцирь надеть боевой?"

3 января 1990 г. После моего знакомства с "делом" и двух публикаций материала в газете "Московские новости" мы смотрели "дело" уже вместе с мамой.

Хотя и для меня "дело Гумилева" не просто очередной рабочий момент в моей многогранной деятельности, мне казалось вполне естественным, что то, что я видел, происходило сейчас в том учреждении: обычная, как и все другие, папка...8 из сотен тысяч, из миллионов...

Не раз в период моей службы здесь, я видел подобное. Но мама...

Она тоже была здесь, в Прокуратуре СССР не в первый раз. Она пришла во второй. А за 35 лет до этого, второго, раза она приходила сюда за справкой о реабилитации ее матери. Тогда ей стало плохо, потому что в справке было напечатано, что ее мать - невиновная - провела 15 лет в ГУЛАГах и ссылке.

И вот мы здесь. В прокуратуре. И оказалось, что папки нет.