Евангелие палача   ::   Вайнеры Братья

Разглядел меня, наконец увидел, что пришел не враг, не душегуб, не татарин лихой в полон уводить, а младший друг, лшестерка", собственный выкормыш Пашка Хваткин, -- и вздохнул облегченно, как всхлипнул. Обрадовался, рукой мне замахал, закричал горько и яростно: -- Загубили меня, Паша, загубили меня суки, в говне изваля- ли, любви товарища Сталина лишили!!! Подошел я ближе к столу, в большое кресло присел -- ни разу в нем сидеть не доводилось, не моего это ранга кресло у рабочего стола министра, да и сесть привелось, когда он уже не министр никакой. И увидел, что Абакумов давно, мучительно, стеклянно пьян. -- Паша, на Политбюро вызвал меня сам Иосиф Виссарионович... Я и слова не успел сказать, а он мне: лВы, Абакумов, опасный для партии человек, вам партия, -говорит, -- доверять не может... " Паша, это мне партия доверять не может?! Я молчал. Да и не нужен я был ему как собеседник. Ему нужен был слушатель. Он был похож на ребенка, горько обиженного. Огромного пьяного маленького ребенка в генеральской форме, которого ни с того ни с сего отец вдруг выгнал из дома. В тираниях даже справедливое возмездие носит характер жестокого беззакония. -- Павел, скажи на милость, уж если мне нельзя доверять, то кому же в этой стране можно доверять? Я ведь как цепной пес сторожил партию и лично товарища Сталина! Я сидел молча и рассматривал своего павшего шефа. Растрепался его набриолиненный лполитический зачес", волосы нависли над сухими воспаленными глазами, в глубине которых тускло дымился огонек ужаса. " Что мне теперь прикажешь делать?! Я всю жизнь проработал в органах! Я другого дела не знаю и знать не желаю! Я прирожденный чекист!..