Евангелие палача   ::   Вайнеры Братья

Меня он принял в своем новом кабинете -с большой приемной и ошалевшим от случившихся перемен Трефняком за секретарским столом -- душевно, можно сказать, товарищески, доброжелательно, хотя лязг руководящих нот в его голосе уже отчетливо слышался. -- Сила и ответственность, -- сказал он мне, -- это, Павел, наша программа: сила в борьбе с врагами и ответственность перед большевистской партией и лично товарищем Сталиным... Мне очень хотелось послать его в задницу с этими дурацкими сентенциями, потому что я не привык еще к мысли о том, каким большим командиром стал Минька. И я еще не знал, что он никому не подчиняется. А он знал. Этот неграмотный глупый нахал просто не мог задуматься о хитрых извивах лекала судьбы -- он воспринимал свое вознесение как естественное, должное, необходимое. А может быть, он был прав какой-то своей земляной животной мудростью? Ведь время уже давно шло вспять. И никуда я его не послал и не сказал ничего, а только согласно и готовно покивал, и Минька полностью удовлетворился моей реакцией. -- Большие дела нам предстоят, Павел, -- значительно сообщил Минька. -- Смотри не подкачай... Государство вести -- не мудями трясти! Елки-моталки, ничего себе государственный водитель! Тоже мне, кормчий сыскался! Наглец, медная рожа. И ответил задумчиво: -- Это уж точно ты сказал, Минька... Он весело засмеялся, наклонился через стол и, вперив в меня свинячие круглые глазки без ресниц, заявил: -- Значит, запомни, Павел: мы с тобой старые товарищи, и в неофициальной обстановке, где-нибудь дома или на отдыхе, можешь меня называть свойски, простецки -- Михаилом Кузьмичом.