Записки старого петербуржца   ::   Успенский Лев

Не очень понятно, почему все-таки этот памятник был тогда утвержден и принят. С самого начала его смысл, может быть не до конца осознанный даже самим ваятелем, обнаружился в глазах современников.

Некоторые просто были озадачены:

Стоит комод,

На комоде — бегемот,

На бегемоте — обормот…

Другие исподтишка посмеивались, отдавая должное силе и злости сатирического выпада, проницательности взгляда художника — не физического взгляда, — внутреннего зрения.

Пришла Революция и оставила могучую глыбу эту надолго на месте. Но было сделано неожиданное: на постаменте было выбито четверостишие Демьяна Бедного:

Мой сын и мой отец — при жизни казнены, А я познал удел посмертного бесславья: Торчу здесь пугалом чугунным для страны, Навеки "бросившей ярмо самодержавья.

Не все в этих стихах удалось поэту. Не очень гладко словосочетание «казнены при жизни», как будто можно казнить мертвеца. И «чугунной» статуя названа понапрасну, — она была бронзовой.

Но важно не это. Важно то, что, несомненно, никогда и нигде не существовало другого памятника, который можно было бы так, при помощи простой перемены надписи на нем, превратить из оды в эпиграмму, из монумента в «пугало».

Прошли годы; удивительная скульптура была убрана от главного въезда в Ленинград. Нужно согласиться с этим: над воротами замка прибивают герб его нынешних владельцев, а не карикатурный портрет изгнанного повелителя.