Записки старого петербуржца   ::   Успенский Лев

Тогда, значит, перестраивая и достраивая город, мы как бы хотим пересадить и приживить к нему если не новое сердце, то новые руки и ноги, может быть его голову, его мозг. Допустимо ли это? Обеспечена ли при этой сложнейшей операции невозможность последующего «отторжения» привитого или гибели того старого, но прекрасного, что как раз мы и называем гордым именем Ленинград?

Споры вспыхивали, как искры от огнива, при каждом появлении за окнами автобуса чего-либо неожиданного.

На набережной правого берега Невы, где-то между Володарским и Железнодорожным мостами, таким кремнем оказался утлый деревянный домишко с готовой расцвести яблонькой, однако с прохудившимся колодцем в садике, с какими-то коленопреклоненными от старости сараюшками-службами. Кто-то еще жил там…

— Пожалуйста, памятник старины! — зашумели «новаторы». — Тут должен быть новый район распланирован, а что с этим делать? Снести? Попробуй снеси! Вы же поднимете такой шум — ног не унесешь…

— Ну что за чепуха, — поднялись инакомыслящие. — Кто же за такое заступается? Конечно сносить!

— Э-э-э, не так-то просто… Сегодня подпишем решение — ломать, а завтра во всех газетах — набат: «Вандалы, разрушители… Дивный образец пригородного зодчества середины девятнадцатого века!» Да бросьте, бросьте… Поручитесь, что в этой хабуньке ни разу не побывал какой-нибудь поэт или писатель! А может быть, Сергей Аксаков приезжал сюда рыбку вечером ловить? А может статься, здесь жила кума кухарки Ивана Андреевича Крылова?..