Завтра будет поздно   ::   Дружинин Владимир Николаевич

- Михальская отстранила Шабурова. - Когда наступит исход?

- Не возьмусь определить. Несколько часов, а возможно, и день.

- Мы приедем за ним, - сказала Михальская. - Чтобы похоронить.

- Капитан Быстрова! - позвал кто-то из палатки, и женщина в халате исчезла.

10

На обратном пути я сидел в кузове против Шабурова. Михальская гнала вовсю. За лесом вставало багровое солнце, освещало изуродованный осколками движок, пробоины в обшивке, в ларе, в железной печурке.

Я видел Колю, его живое тепло еще не остыло на моих ладонях.

- Быстрова! - с горечью проговорил Шабуров. - Она и не знает его.

- У него мать в Ленинграде, - сказал я. - Больше никого нет.

- Орден ей пошлем.

- Какой? - не понял я.

- Дадут посмертно! - отрезал Шабуров и стукнул но столу.

- Ему все равно теперь, - сказал я.

- Зато ей не все равно, - возразил Шабуров запальчиво. - Мы с майором добьемся.

"Он по-своему был привязан к Коле, - подумал я. - Ворчал на него, злился на его невинные выдумки и все же..." Сейчас он скажет, пожалуй, что Коля погиб напрасно, что мы патефонная служба, оседлает своего конька. Я не хотел этого и сказал:

- Видите, мы тоже в бою. На самом передке. В самом пекле.

Шабуров расстегнул китель и вытащил из внутреннего кармана сложенный лист бумаги. Руки его тряслись. Он медленно развернул бумагу, глянул и медленно разорвал вдоль. Затем сложил обе половинки и разорвал еще раз поперек.

Обрывки упали на пол.