Завтра будет поздно   ::   Дружинин Владимир Николаевич

Вырыли ее, вероятно, печники, бравшие здесь глину. Мы все четверо забились в нишу. Обстрел не прекращался, противник засек "катюшу" по звуку и пытался накрыть.

- Wieder los!{10} - прошептал Гушти. Розовое лицо его побледнело.

- Нас не заденет, - сказал Шабуров. - Ошибку в расчете допустили.

Эти слова, произнесенные деловитым тоном - "ошибка", "допустили", пришлись очень кстати в эту минуту. Я крепче прижался к плечу Шабурова.

- Орлы! - раздалось рядом. - Эк занесло вас! Ну, позвольте-ка!

В пещеру, низко нагнувшись, влез рослый подполковник, за ним солдат в шоферском комбинезоне.

- Кто в тереме живет? - засмеялся подполковник. - А это? - Он обернулся к Гушти и засмеялся еще громче: вид у Гушти был потешный, он силился отдать офицеру честь по всем правилам, но голова его стукнулась о глиняный свод, рука никак не доставала до пилотки.

С подполковником я был знаком: это Лякишев, начальник политотдела дивизии, той самой дивизии, где служил разведчик Кураев.

- Дело затевается серьезное, - сказал Лякишев. - У немцев тут подготовленная оборона. - Он махнул рукой по направлению к лесу. Калеван-линн, по-эстонски крепость Калева. Может, когда и была крепость...

Гушти дернулся. Я сидел между ним и Шабуровым и потому ясно почувствовал это.

- Калеван-линн, - произнес Гушти, встретив мой взгляд.

- Он был там? - спросил Лякишев.

- Нет, никогда, - затараторил Гушти. - Я был чертежником при штабе, я чертил... Да, я чертил эти укрепления, у меня они в памяти...