Зеленя   ::   Гладков Федор Васильевич

А вздумаешь о вас - и на душе легко станет. Вы вот нынче под пулями будете: и убитые будут и раненые. Я не о вас говорю - нет. Ну, а я перевязывать буду... С вами я и останусь!

И вплоть до окопов они шли вместе, и будто не в бой шли, а на ночевую в поле.

3

В окопе пахло весенней прелой землей и медовым соком молодого овса. Тянуло хмельным запахом сурепки, и близко и далеко, до самых звезд, ручейками пели сверчки. А из тьмы, из-за курганов, невидимо и неудержимо катится сюда дикая орда, с ружьями, пулеметами и пушками. И не торными дорогами движется она, а полями и балками. Казаки и офицеры! Откуда и куда выйдут они к ним, чтобы напасть на них с яростью волков?

По фронту, по обе стороны Титки, люди лежали тихо, и было похоже, что они спали. Только когда кашляли и переговаривались между собою, Титка чувствовал, что они так же, как и он, зорко смотрят во мрак.

Проходил мимо несколько раз Шептухов и шутил, как всегда:

- Ты, Тит? Лежишь, чубук? Рот - вперед, глаза - на лоб!

Так же, как и дорогой, неслышно подошла Дуня и села на краю окопа.

- Уж скоро, надо быть, рассвет, Титок. Побыть с тобой хочу. Мне что? Я - какая есть, такая и буду... а ты - вместе со смертью...

- Пуля-то ведь не разбирает: она одна и для меня и для тебя.

- Вот тебе славно! Ты - с ружьем, ты - в бою. А я буду ползать да раны зализывать. Какая есть, такая и буду.

Титка посмотрел на нее и усмехнулся.

"Не понимает... глупенькая..."

- Ты, Титок, за свободу воюешь, за трудящих...