Земля, до восстребования   ::   Воробьев Евгений Захарович

Впрочем, в такой обстановке кто-нибудь может и забыть о первоначальном плане...

Ганц стоял на помосте бледный, с окаменевшим лицом. Видимо, он еще не решил, как поступить. Обернулся к группе своих подчиненных и обменялся с ними несколькими словами. Старостин не спускал глаз с помощника лагерфюрера Гюнера, по кличке "Рыжая пантера". Палач из палачей, а по виду юноша приятной внешности, атлетически сложенный.

"Рыжая пантера" сердито сказал что-то лагерфюреру, но тот жестом выразил несогласие, и Старостин был счастлив подсмотреть за напускным спокойствием Антона Ганца животный, панический страх - он явно боялся самосуда. Ведь если он прикажет открыть огонь - лавина колодок в одну секунду вышибет автоматы из рук эсэсовцев. А если завяжется рукопашная, если, чего доброго, она дойдет и до самого помоста, - что смогут сделать пулеметчики? Этак очередь скосит и лагерфюрера, ежели ему раньше не проломят череп колодками.

Антон Ганц властно поднял руку, почти как в фашистском приветствии, и, перекрывая грозную разноголосицу и возбуждение толпы, пытаясь держаться прежде взятого спокойного тона, осторожно выбирая слова и скрывая озлобление, принялся убеждать...

Он отдал приказание, руководствуясь соображениями гуманности.

Он заботился о безопасности хефтлингов.

Он пытался избежать лишних жертв.