Житница сердоболия   ::   Автор неизвестен

"Ночное" же в кабинетеневропатолога - это, пожалуй, был перебор, потому что в это ночное не ходили ни мы с напарником, ни наши клиенты. Голая абстракция, не сравнимая, скажем, с плакатом "Папа, не пей".

Поэтому в больнице я принял участие в вывешивании актуального урологического плаката: расстроенный мужчина стоит, прикованный цепью к писсуару. С небес ему задают строгий вопрос: "Аденома?" Но чертовы бабы, по мгновенному приказу заведующей, сняли и эту картину. В их сумрачном сознании все еще ездили бездумные хрущевские бульдозеры. Нет в них чего-то такого, про что щелкают пальцами, подыскивая слова.

Вот, помню, на четвертом курсе старенький мухомор читал нам лекцию про гонорею, показывал слайды - ведь до сих пор держится в голове! "Как распространялась гонорея? - рассказывал старец. - В особых салонах кавалеры миловались с дамами..."

Щелкал проектором, на экране возникал преувеличенный гонококк, потом еще что-то, а на закуску - переснятая гравюра. Некто, похожий на герцога Бекингемского, не снимая шляпы с пером, держит за коленку, сквозь пышное платье, даму, а та прикрывается веером. "Так.. ну, а вот это... - задумался мухомор, - вот так, стало быть, происходило милование".



Рудин Накануне

Я часто пишу о монстрах.

А вот жил такой очень хороший доктор Рудин, по имени-отчеству Бронислав Васильевич.

Это был доктор Астров нашего времени, выросший из Ионыча и в Ионыча же превратившийся.