Жизнь двенадцати цезарей   ::   Светоний Транквилл Гай

Мало того, что он принимал почести сверх всякой меры: бессменное консульство, пожизненную диктатуру, попечение о нравах, затем имя императора, прозвание отца отечества, статую среди царских статуй, возвышенное место в театре, – он даже допустил в свою честь постановления, превосходящие человеческий предел: золотое кресло в сенате и суде, священную колесницу и носилки [176] при цирковых процессиях, храмы, жертвенники, изваяния рядом с богами, место за угощением для богов [177] жреца, новых луперков [178] , название месяца по его имени [179] ; и все эти почести он получал и раздавал по собственному произволу. (2) В свое третье и четвертое консульство [180] он был консулом лишь по имени, довольствуясь одновременно предложенной ему диктаторской властью; в замену себе он каждый раз назначал двух консулов, но лишь на последние три месяца, так что в промежутке даже народные собрания не созывались, кроме как для выбора народных трибунов и эдилов: ибо и преторов он заменил префектами, которые вели городские дела в его отсутствие. Когда один консул внезапно умер накануне нового года, он отдал освободившееся место одному соискателю на несколько оставшихся часов [181] . (3) С таким же своевластием он вопреки отеческим обычаям назначил должностных лиц на много лет вперед [182] , даровал десяти бывшим преторам консульские знаки отличия, ввел в сенат граждан, только что получивших гражданские права, и в их числе нескольких полудиких галлов [183] . Кроме того, заведовать чеканкой монеты [184] и государственными податями он поставил собственных рабов, а управление и начальство над оставленными в Александрии тремя легионами передал своему любимчику Руфину, сыну своего вольноотпущенника.

77.