JК
Злые песни Гиёма дю Вентре : Прозаический комментарий к поэтической биографии. :: Харон Яков Евгеньевич
Страница: 61 из 302Девушка инстинктивно хватается за другую его руку, наконец Боб решает сжалиться над ней:
– Познакомься, Женюра, это наш курьер из бухгалтерии, немного невменяемый, я тебе о нем рассказывал,— Яша Харон. А это моя сестренка системы Женя. Маленькая, но все уже понимает.
Маленькая Женя все понимала, но меня она, кажется, до сих пор считает немного невменяемым. По меньшей мере — неисправимым оптимистом…
Со Светой мы познакомились еще смешнее — на огромном расстоянии друг от друга, можно сказать, почти так, как фронтовики знакомились с девушками из глубокого тыла, по переписке с фотокарточками. В нашем случае не было ни переписки, ни фотокарточек, вообще ничего похожего не было. Был некто Гийом дю Вентре, самый веселый наш выдумщик и мистификатор,— но об этом попозже, ладно?
С золотоволосой Дорой Шмидт, впоследствии всемирно известной пианисткой, я был однокашником по консерватории, и наше знакомство протекало тоже довольно весело. Собственно, даже смешно. О самом знакомстве будет тоже рассказано в свое время, а сейчас — эпизод из дальнейшего, когда мы уже были немного знакомы и вели студенческий флирт. Однажды позвал меня к доске Пауль Хиндемит [18] . Вообще-то читал он нам факультативно архиновую дисциплину — «Музыка фильма», но на сей раз дело было в тот период, когда он заменял больного профессора Гмайндля по курсу «Анализ формы». А в этом жанре Хиндемит был так великолепен, что на его лекции сбегалось народу больше, чем вмещала аудитория… Ну, вызвал он меня и еще двоих и предложил нам проинструментовать на доске нехитрую коду, сыгранную им на рояле.
– Познакомься, Женюра, это наш курьер из бухгалтерии, немного невменяемый, я тебе о нем рассказывал,— Яша Харон. А это моя сестренка системы Женя. Маленькая, но все уже понимает.
Маленькая Женя все понимала, но меня она, кажется, до сих пор считает немного невменяемым. По меньшей мере — неисправимым оптимистом…
Со Светой мы познакомились еще смешнее — на огромном расстоянии друг от друга, можно сказать, почти так, как фронтовики знакомились с девушками из глубокого тыла, по переписке с фотокарточками. В нашем случае не было ни переписки, ни фотокарточек, вообще ничего похожего не было. Был некто Гийом дю Вентре, самый веселый наш выдумщик и мистификатор,— но об этом попозже, ладно?
С золотоволосой Дорой Шмидт, впоследствии всемирно известной пианисткой, я был однокашником по консерватории, и наше знакомство протекало тоже довольно весело. Собственно, даже смешно. О самом знакомстве будет тоже рассказано в свое время, а сейчас — эпизод из дальнейшего, когда мы уже были немного знакомы и вели студенческий флирт. Однажды позвал меня к доске Пауль Хиндемит [18] . Вообще-то читал он нам факультативно архиновую дисциплину — «Музыка фильма», но на сей раз дело было в тот период, когда он заменял больного профессора Гмайндля по курсу «Анализ формы». А в этом жанре Хиндемит был так великолепен, что на его лекции сбегалось народу больше, чем вмещала аудитория… Ну, вызвал он меня и еще двоих и предложил нам проинструментовать на доске нехитрую коду, сыгранную им на рояле.