JК
Фанера над Парижем :: Милевская Людмила
Страница: 30 из 63Глаза лезли на лоб от нехватки воздуха, страшные спазмы сковывали грудь и горло, руки судорожно пытались сорвать с шеи карденовский галстук, мысли путались…
Боялась, не знаю чего, тряслась всем своим жиром… В голове был один страх, жуткий страх, просто животный ужас. Впрочем, были и две-три мысли о прекрасном существе, мол, погибаю, и как-то оно теперь выживет без меня? Без средств, без друзей останется — глупое да наивное, — оберут до нитки и по миру пустят…
На этом жутком месте я и проснулась, разбуженная телефонным звонком Маруси. Как всегда она беспардонно врывалась в мою жизнь, но на этот раз я была ей благодарна, честное слово.
— Старушка! Епэрэсэтэ! — изумилась Маруся. — Ты прямо вся еще спишь? Как не стыдно, старушка, я прямо вся давно уже на ногах!
— Добро бы просто сплю, — пожаловалась я, — а то такую дрянь смотрю. Одни кошмары, жуть!
Хотелось, конечно же, сразу, входя в мельчайшие подробности, рассказать сон, но сильные впечатления вытеснили из памяти весь словарный запас. Пришлось ограничиться лишь этим жалким лепетом. Маруся же и слушать меня не собиралась.
— Еду к тебе, будь готова, — сообщила она и бросила трубку.
«К чему это я должна быть готова?» — подумала я, тупо глядя на себя в висящее напротив кровати зеркало и безмерно радуясь тому, что нет еще у меня плеши и вставной челюсти, а, напротив, есть белые натуральные зубы и роскошные длинные волосы, которые я ни за что не доверю стилисту, как бы моден он ни был.
Должна сказать, что последнее сообщение Маруси меня насторожило, как любое ее сообщение. Жутко хотелось знать, к чему я должна быть готова.
Боялась, не знаю чего, тряслась всем своим жиром… В голове был один страх, жуткий страх, просто животный ужас. Впрочем, были и две-три мысли о прекрасном существе, мол, погибаю, и как-то оно теперь выживет без меня? Без средств, без друзей останется — глупое да наивное, — оберут до нитки и по миру пустят…
На этом жутком месте я и проснулась, разбуженная телефонным звонком Маруси. Как всегда она беспардонно врывалась в мою жизнь, но на этот раз я была ей благодарна, честное слово.
— Старушка! Епэрэсэтэ! — изумилась Маруся. — Ты прямо вся еще спишь? Как не стыдно, старушка, я прямо вся давно уже на ногах!
— Добро бы просто сплю, — пожаловалась я, — а то такую дрянь смотрю. Одни кошмары, жуть!
Хотелось, конечно же, сразу, входя в мельчайшие подробности, рассказать сон, но сильные впечатления вытеснили из памяти весь словарный запас. Пришлось ограничиться лишь этим жалким лепетом. Маруся же и слушать меня не собиралась.
— Еду к тебе, будь готова, — сообщила она и бросила трубку.
«К чему это я должна быть готова?» — подумала я, тупо глядя на себя в висящее напротив кровати зеркало и безмерно радуясь тому, что нет еще у меня плеши и вставной челюсти, а, напротив, есть белые натуральные зубы и роскошные длинные волосы, которые я ни за что не доверю стилисту, как бы моден он ни был.
Должна сказать, что последнее сообщение Маруси меня насторожило, как любое ее сообщение. Жутко хотелось знать, к чему я должна быть готова.