Фаворит   ::   Фрэнсис Дик

Коньяк был только для черных дней.

Она открыла глаза.

— Аллан! Как я рада, что ты вернулся. Который час?

— Половина десятого, — сказал я.

— Ты, наверно, умираешь с голоду, — сказала она, сбрасывая плед. — Почему ты не разбудил меня сразу? Обед давно готов.

— Я только что приехал, и Джоан уже стряпает на кухне, так что ты отдыхай, — сказал я.

Мы спустились в столовую. Я сел на свое обычное место. Стул Билла стоял пустой. Я подумал, что надо будет отодвинуть его к стене.

Когда мы ели жаркое, Сцилла сказала, прервав долгое молчание:

— Приходили двое полицейских.

— Да? Это по поводу завтрашнего дознания?

— Нет, это насчет Билла. — Она отодвинула тарелку. — Они спрашивали меня, так же как ты, не было ли у мужа каких-нибудь неприятностей. Они полчаса задавали мне на разный лад одни и те же вопросы. Один из них так прямо и сказал, что, если я любила мужа, как я говорю, и была с ним в таких великолепных отношениях, я должна бы знать, не было ли у него осложнений в жизни. Довольно противные оба.

Она не глядела на меня. Глаза ее были опущены в тарелку с наполовину съеденным, остывшим жарким, во всем ее поведении была какая-то необычная неловкость.

— Могу себе представить, — сказал я, догадываясь, в чем дело. — Надо полагать, они просили объяснить, какие у тебя отношения со мной и почему я продолжаю жить в вашем доме?

Она подняла глаза с удивлением и видимым облегчением.

— Да. Я не знала, как тебе об этом сказать.