JК
Феэрверк в пробирке :: Гусев Валерий
Страница: 71 из 148- Говорят: странный случай. Но надежда есть. Это такое заболевание - амнезия, что ли, называется. Лечится только временем.
– До самой пенсии, что ли? - сердито спросил Алешка.
– Ну уж, ты вообще!… - но в голосе участкового уверенности не было. - Один врач мне сказал: чтобы память вернулась, нужно ему вспомнить всю свою жизнь, с самого раннего детства до нынешних дней. Как бы пройти весь прошлый жизненный путь от самого рождения.
Я, не удержавшись, присвистнул. А Лешка призадумался. Надолго. На полминуты, не меньше.
– Ну, мне пора, - сказал участковый, вставая. - Вон и следователь вышел. - Он подошел к нему и о чем-то спросил.
Мы, конечно, не остались в стороне. Как раз рядом с ними на стене висел больничный распорядок. И мы стали его изучать, глазами. А ушами ловили обрывки разговора милиционеров.
– …Сильное потрясение… Очень возбужден, хотя и ничего не помнит.
– …Охрану ему я обеспечить не могу. Но я его проинструктировал.
– …Думаете, не станут его беспокоить?
– …Но проверить могут. Вы приглядывайте, лейтенант.
– …У меня есть человек, который что-то знает. Но не говорит.
– …Потрясите его. Дело очень непростое. Особенно в свете вашей информации. Действуйте, лейтенант!
В общем, ничего полезного мы не подслушали, зато «очередь» к Жене пропустили. Только мы направились к вахтеру, а возле него уже топтался все тот же дед с сумкой на колесиках и в мокрой шляпе. В сумке, конечно, позвякивали пустые бутылки.
– До самой пенсии, что ли? - сердито спросил Алешка.
– Ну уж, ты вообще!… - но в голосе участкового уверенности не было. - Один врач мне сказал: чтобы память вернулась, нужно ему вспомнить всю свою жизнь, с самого раннего детства до нынешних дней. Как бы пройти весь прошлый жизненный путь от самого рождения.
Я, не удержавшись, присвистнул. А Лешка призадумался. Надолго. На полминуты, не меньше.
– Ну, мне пора, - сказал участковый, вставая. - Вон и следователь вышел. - Он подошел к нему и о чем-то спросил.
Мы, конечно, не остались в стороне. Как раз рядом с ними на стене висел больничный распорядок. И мы стали его изучать, глазами. А ушами ловили обрывки разговора милиционеров.
– …Сильное потрясение… Очень возбужден, хотя и ничего не помнит.
– …Охрану ему я обеспечить не могу. Но я его проинструктировал.
– …Думаете, не станут его беспокоить?
– …Но проверить могут. Вы приглядывайте, лейтенант.
– …У меня есть человек, который что-то знает. Но не говорит.
– …Потрясите его. Дело очень непростое. Особенно в свете вашей информации. Действуйте, лейтенант!
В общем, ничего полезного мы не подслушали, зато «очередь» к Жене пропустили. Только мы направились к вахтеру, а возле него уже топтался все тот же дед с сумкой на колесиках и в мокрой шляпе. В сумке, конечно, позвякивали пустые бутылки.