Аська   ::   Михайлов Игорь

И мы поем и дланью тычем строго

то в этот угол камеры, то в тот:

"Молодым - везде у нас дорога,

старикам - везде у нас почет!")

Забуду ль дни тюремной жизни нашей,

когда я, окружающим на страх,

шагал с благоухающей парашей

в нелепо растопыренных руках;

где день за днем (как это нам велит

наш следователь) убеждал себя я,

что просто сам себя прескверно знаю,

на деле ж - самый вредный индивид;

где дельца "однодельцев" рикошетом

жизнь и твою расплющили в желе;

где о бумаге и карандаше ты,

ну ей-же-ей, сильней всего жалел...

...Но как-то Скорин вызван был на "суд",

где посадили на него "осу". 20)

Сказали: "Распишись!" - и с этих пор

все позади: Бутырки, бани, сечки...

И арестованные человечки

влекутся в неприветливый простор...

Приходит ночь. Уснули кое-как

на досках, над парашею приткнувшись.

Вдруг грохот будит только что уснувших.

Лай, крики... "Это впереди никак"...

Доходит и до нас. Гремит засов.

Собаки надрываются. Поверка.

"Все - с этих нар на те!" Фонарик сверху.

Озноб испуга. Дробный стук зубов.

"Чего недружно? Не поймете, да?

Я объясню! А ну: туда-сюда!

А ну повторим! Что, опять заснули?

Сюда-туда, сюда-туда, сюда-туда!

Быстрее! Пуляй! Разве это пуля?"

Старик запутался в старинной шубе.

Упал, не встанет. Топчут старика.

Все запыхались. "Хватит на пока!

А ну, отставить!" Страх идет на убыль.

Опять заснули. Снова грохот, лай.

"Эй, становись! С тех нар - на эти! Пуляй!"

Так было трижды. Выждав, чтоб заснули,

опять за прежнее: "А ну, вставай!"

Вор объясняет: "Это чтоб пугнуть,

побег чтоб не задумал кто-нибудь.

Теперь ложитесь. Покемарить можно.

Они ж бухие. Весь как есть конвой.

Три раза - норма. Что, пахан, живой?"

Да, урка прав. Но сон не в сон: тревожно...

Конвой, застраховавшись от побега,

дрых чуть не сутки.