Филин   ::   Воронин Андрей

– Каким именно компроматом, если не секрет?

Серебровпожал плечами:

– Есть два варианта: один очень плохой, другой еще хуже. Компромат первый: несчастная женщина с сопливыми детьми, голодными, плохо одетыми, будет рассказывать о том, как следователь Горбатенко невинно осудил ее и упрятал за решетку на долгих шесть лет, оставив детей сиротами, без материнской любви.

– Где они такую женщину найдут? Такой женщины нет, – убежденно произнес Геннадий Павлович.

– Вы сами, Геннадий Павлович, такой вариант прорабатывали?

– И такой тоже, – сказал Геннадий Павлович, въезжая во двор. – Здесь можно постоять. Я, когда машину веду, Сергей, не могу сосредоточиться, туда смотреть надо, сюда… Страх сидит в душе: если не я кого-нибудь долбану, то меня уж наверняка.

– Значит, этот вариант отпадает, – хмыкнув, стараясь подражать Геннадию Павловичу, сказал Серебров.

– Второй.

– Второй вариант попроще, но действовать будет посильнее. В какой-нибудь бане…

– Можешь дальше не рассказывать, – хмыкнул Геннадий Павлович. – Вариант, конечно, хороший, но дело в том, что Горбатенко не так глуп, как кажется. Затащить его к бабам совсем не просто.

– А прокурора, причем генерального, шестого человека в государстве, затащить в постель к проституткам было легко?

– Не знаю, Сергей, я его туда не тащил.

– Он сам пришел, – рассмеялся Серебров. – Невиноватая я, он сам пришел.

– Это все, что ты хотел?

– Пока да.