Филин   ::   Воронин Андрей

В коробочке на красном бархате сиял изумруд, вставленныйв белое золото.

– Вот, – на дрожащей ладони Герман протянул коробочку с кольцом Марине, – это Сергей просил передать вам, это было его последней просьбой.

Марина такими же дрожащими пальцами приняла бесценный дар. Бесценный, потому что – последний.

А Герман быстро врал дальше, проглатывая слова и слоги:

– Он был такой, понимаете.., это не его дело было лезть туда, за это другие отвечали, Марина, другие.

Но он такой человек, за все чувствовал ответственность… У летчика, у испытателя, двое детей и больная жена… Сергей об этом знал и первым бросился к пылающей машине.., спас летчика. Представляете, Марина, спас! И этот человек будет жить, будет летать, а вот Сергея Владимировича нет. Множественные ожоги, врачи ничего не могли сделать. Он умер в сознании, я находился рядом с ним. Он носил подарок с собой всегда, никак не мог решиться отдать кольцо вам. И в тот злополучный день он носил его у самого сердца.

И тут Герман замолчал, испугавшись, что его сейчас могут спросить, почему бархатная коробочка словно только-только из магазина, почему на ней нет следов горения? Но взволнованной женщине, слушающей трогательную историю, завороженной сиянием камня, даже не могло прийти в голову задать такой кощунственный вопрос лучшему другу покойного.

Ведь сам покойный уже стал для нее святым.

– Он жаловался мне на свою работу. И в последний раз его прямо вырвали из моих объятий дурацким звонком.