Филин   ::   Воронин Андрей

Ясное дело, что не всю, а только ту, которую удавалось раздобыть. А заговорщики между тем умели хранить секреты. И если он посчитал, что трое не последних в этом государстве людей – военный, бизнесмен и бывший депутат – затеяли собственную игру, не посоветовавшись с администрацией президента, значит, так оно и случилось.

Геннадий Павлович мог не знать деталей, мог не видеть краев мишени, концентрических кругов, разбегающихся от яблочка, но цепко фиксировал взгляд на центре. А когда видишь центр, остальное неважно.

Главное тогда, чтобы оружие в руках оказалось пристрелянным, чтобы глаз не туманила слеза, чтобы палец на спусковом крючке не дрожал, а сердце сильно не стучало.

Задержи дыхание, сосчитай до трех, совмести мушку с прорезью в прицеле и плавно нажми на курок.

Серебров, как считал Геннадий Павлович, был именно таким оружием – точным, верным, безотказным, до безобразия надежным, а главное, обладающим большой убойной силой – так пишется в технических характеристиках.

Любой человек, решивший ввязаться в большую политическую игру, тут же превращается в мишень, в жертву. За ним принимаются охотиться журналисты, недоброжелатели, конкуренты. С первого взгляда кажется, не позавидуешь ему, но спроси у него – кто-нибудь тащил его за уши в Государственную Думу, во власть? Сам пожелал себе такой доли, значит, и жалеть его нечего.