Дела собачьи   ::   Басанович Марина Борисовна

Именно она и была виновницей такой сильной болевой реакции у собаки. А, если не успеть с оказанием помощи, могла послужить и причиной гибели собаки. Вправить эту «красавицу» обратно удалось, несмотря на мои тайные опасения, довольно легко, значит, половина дела сделана. Оставалось только зашить послойно брюшину, мышцы и кожу. Я тихонько перевела дух, потому что дальнейшее мне было хорошо знакомо и не грозило неожиданностями. Протянув руку за иглой, я мимоходом взглянула на хозяина… и похолодела! Его лицо было белым, как мой стерильный хирургический халат, только еще с синеватым оттенком, губы дрожали, а остановившийся на какой-то только ему известной точке взгляд красноречиво свидетельствовал о том, что до обморока оставались секунды. «Только не сейчас!» – взмолилась мысленно я, но… Он сделал шаг от стола и, как в замедленном кино, сполз вниз, сложился на полу и больше не двигался. «Глубокий обморок, – как-то удивительно спокойно констатировала я, – пусть полежит: я не могу оставить собаку, а позвать все равно некого. Сначала закончим шить, а потом руки и до него дойдут». До сих пор не могу понять, почему я так спокойно отреагировала на его обморок! Может быть, потому, что еще в студенческие годы сама вот так же «сломалась», когда ассистировала на самой первой своей операции. Уже много позже меня не раз пробирал мороз по поводу того, что могло случиться с самим хозяином, но не тогда! Я не останавливалась и в одиночестве один за другим накладывала швы. Их было немного, и очередь последнего наступила быстро.