JК
Дела собачьи :: Басанович Марина Борисовна
Страница: 233 из 327Глянув на это безобразие, я внутренне подобралась и машинально проверила Норкин ошейник и поводок, все ли нормально застегнуто, и скомандовала:
– Рядом!
На что тут же получила изумленный взгляд Норы, в котором промелькнуло диагностическое любопытство: не съехала ли крыша у хозяйки? Видимо, что-то для себя решив, она с интересом окинула взглядом окрестности в поисках причины неожиданной армейской муштры и, оценив увиденное, навострила уши. Потом искоса глянула на меня и перевела хвост в готовность номер один. При известной наблюдательности просчитать поведение собаки не представляет труда, а уж собственной – тем более. Так что хвост, изогнутый серпом и поднятый в линию спины, слегка пружинящие движения и настороженные уши означали в переводе, что она разделяет мои опасения, но ее они не очень волнуют – пусть волнуются другие. Другие же на близкий контакт не пошли, опять же понятно почему. Нора – очень крупная собака, и более мелким собратьям сам Бог велел проявлять известную осторожность даже на своей территории. Поэтому местная братия ограничилась возмущенным тявканьем издалека, которое, впрочем, тут же замолкало, стоило только моей подружке повернуть голову и чуть более внимательно посмотреть на особо голосистых.
Внешне весь этот мгновенный обмен информацией о намерениях выглядел вполне благопристойно, а для окружающих и вовсе не был заметен. Мы чинно двигались к лесу. Я, было, поспорила сама с собой о поведении собак, оставшихся во дворе. Они должны были, не приближаясь к нам, обнюхать наши следы и оставить около свои метки для «утверждения права собственности на землю». Оглянувшись, увидела, что так оно и есть. Да! Скучновато все-таки много знать – мало новостей получается!
Лес прервал нахальное и самоуверенное течение моих мыслей.
– Рядом!
На что тут же получила изумленный взгляд Норы, в котором промелькнуло диагностическое любопытство: не съехала ли крыша у хозяйки? Видимо, что-то для себя решив, она с интересом окинула взглядом окрестности в поисках причины неожиданной армейской муштры и, оценив увиденное, навострила уши. Потом искоса глянула на меня и перевела хвост в готовность номер один. При известной наблюдательности просчитать поведение собаки не представляет труда, а уж собственной – тем более. Так что хвост, изогнутый серпом и поднятый в линию спины, слегка пружинящие движения и настороженные уши означали в переводе, что она разделяет мои опасения, но ее они не очень волнуют – пусть волнуются другие. Другие же на близкий контакт не пошли, опять же понятно почему. Нора – очень крупная собака, и более мелким собратьям сам Бог велел проявлять известную осторожность даже на своей территории. Поэтому местная братия ограничилась возмущенным тявканьем издалека, которое, впрочем, тут же замолкало, стоило только моей подружке повернуть голову и чуть более внимательно посмотреть на особо голосистых.
Внешне весь этот мгновенный обмен информацией о намерениях выглядел вполне благопристойно, а для окружающих и вовсе не был заметен. Мы чинно двигались к лесу. Я, было, поспорила сама с собой о поведении собак, оставшихся во дворе. Они должны были, не приближаясь к нам, обнюхать наши следы и оставить около свои метки для «утверждения права собственности на землю». Оглянувшись, увидела, что так оно и есть. Да! Скучновато все-таки много знать – мало новостей получается!
Лес прервал нахальное и самоуверенное течение моих мыслей.