Дела собачьи   ::   Басанович Марина Борисовна

Очень может быть, что и я не остановилась бы…

Но я знала про их горе и несмогла пройти. Боялась только, что мое общество будет им лишним напоминанием о погибшей собаке. Кому-то легче на людях, кому-то нужно одиночество, чтобы пережить беду.

Я все-таки подошла и поздоровалась, готовая тут же отойти, если почувствую…

– Ой, доктор, здравствуйте! – Легкий, почти незаметный намек на улыбку одновременно тронул их лица.

Они чуть оживились, и я забыла свои страхи оказаться лишней. Правда, я не знала, как начать разговор, и растерялась.

– Здравствуйте! А я вот мимо иду и вас увидела, – довольно неуклюже заговорила я.

– Вот и хорошо, что подошли. Мы все равно хотели с вами поговорить и совета спросить… Мы между собой все говорим, говорим, а рассудить нас некому. Никто не верит, что можно так убиваться по собаке. А мы все думаем, может, мы виноваты перед ним и мучили его? Ведь он, бедняжка, всю жизнь лежа провел…

Ох, какие непростые вопросы! Да и как отвечать? Правда здесь уже не нужна, ведь изменить все равно ничего невозможно. А главное, есть ли у меня право быть истиной в последней инстанции, если я сама не знаю, кто здесь прав?

– У каждого – своя судьба, и у собак – тоже. Вы ведь верили, что делаете, как лучше. Наверное, это и будет главным ответом. И пусть он вас сейчас не успокоит, на все нужно время… Давайте поговорим об этом позже. Кто знает, может, вы сами для себя что-то к тому времени решите? Я вам позвоню через месяц и в гости к вам напрошусь.