JК
Дела собачьи :: Басанович Марина Борисовна
Страница: 98 из 327И одновременно с ним в телефонной трубке раздается грозный рев далеко уже не умирающей Норы и ойканье самой Виктории Викторовны, которую прыжок собаки, вероятно, свалил с кровати. Я так ясно представила себе все происходящее, что буквально задыхаюсь от хохота. Через несколько минут, обретя способность внятно говорить, отвечаю в трубку:
– Похоже, вы действительно сказали мне всю правду!
Ехать-то все же пришлось, но не к Норочке, а к догине.
Промывание
Уютно расположившись, я, как всегда утром, попивала кофе. Понятие «уютно» в данном случае было явно притянуто за уши. Ибо какой может быть уют, когда дело происходило примерно через неделю после переезда и почти все пожитки еще оставались упакованными в ящики, коробки, сумки и прочую тару, пригодную или не очень для этого «стихийного бедствия». Распаковано было только самое необходимое. Мебель была расставлена по местам и сверкала пустыми полками. Зато по остальной площади в несколько этажей громоздились упаковки с посудой, книгами и массой вещей, которые ждали своей очереди. И вот, собственно, в таком «уюте», примостившись на коробке с надписью «книги», я и потягивала маленькими глоточками кофе, лениво предаваясь разным мыслям. Они явно скользили к изобретению уважительной причины, чтобы в очередной раз увильнуть от разборки и уборки. Я совершенно точно знаю, что для этого гнусного дела нужно особое настроение, а его, хоть убей, не было.
– Похоже, вы действительно сказали мне всю правду!
Ехать-то все же пришлось, но не к Норочке, а к догине.
Промывание
Уютно расположившись, я, как всегда утром, попивала кофе. Понятие «уютно» в данном случае было явно притянуто за уши. Ибо какой может быть уют, когда дело происходило примерно через неделю после переезда и почти все пожитки еще оставались упакованными в ящики, коробки, сумки и прочую тару, пригодную или не очень для этого «стихийного бедствия». Распаковано было только самое необходимое. Мебель была расставлена по местам и сверкала пустыми полками. Зато по остальной площади в несколько этажей громоздились упаковки с посудой, книгами и массой вещей, которые ждали своей очереди. И вот, собственно, в таком «уюте», примостившись на коробке с надписью «книги», я и потягивала маленькими глоточками кофе, лениво предаваясь разным мыслям. Они явно скользили к изобретению уважительной причины, чтобы в очередной раз увильнуть от разборки и уборки. Я совершенно точно знаю, что для этого гнусного дела нужно особое настроение, а его, хоть убей, не было.