Девочка-зверь   ::   Лимонов Эдуард

И почему-то, теряясь в пастельном небе и возвращаясь из него, звучала во мне мелодия: "С берез неслышим, невесом... спадает желтый лист..." Осенняя песня в весеннем лесу. Военная песня в мирном московском лесу. Вдруг дуло холодным ветром, находила мрачная туча на солнце, начинала кричать кукушка.... Андрюшка переставал топтаться сапогами в грязи, откладывал кисть и садился на спальный мешок. "Пожрем, Лимонов?"

В те годы вышло в советских издательствах множество книг об импрессионистах, и даже письма Ван-Гога к брату Тео, снабженные неплохими иллюстрациями. Получалось, что мы живем с Андрюшкой как импрессионисты, как Ван-Гог. Я жил бедной, но возбудительной жизнью искусства уже с 1964 года. Три года в Харькове и уже второй год в Москве. Как и импрессионистам, нам с Андрюшкой нравились чахлые городские окраины, блеклая московская весна, а не зима или лето, У нас выработалась даже своеобразная эстетика зла и бедности. Деревья, по нашим представлениям, должны были быть не буйными, но полубольными, почки - полураспустившимися, в траве должны были попадаться ржавые консервные банки, а в талой воде, в невысохших лужах на нашей поляне, чтоб были осколки бутылок. Краснорукие, жутковатые Джек-потрошитель и его друзья пусть и были неприятны нам эмоционально, вполне вписывались в нашу с Андрюшкой эстетику.