JК
Философия кошки :: Елизаров Евгений Дмитриевич
Страница: 261 из 339Кот был исхудавшим, потрепанным, на хвосте следы укусов, когти стерлись, взгляд одичавший. В родной дом кот шел через таежный лес, по холмам, перевалам, пересекал многочисленные реки и озера. (Истoчник: Vazhno ru 05.12.2004)
Пусть склонность к эпикурейству и образует собой своеобразную доминанту характера, но важно понять, что в действительности это доминанта ее духа, а вовсе не лейтмотив физиологии. В ней безраздельно господствует приверженность отнюдь не к чувственным удовольствиям (хотя, конечно, любая кошка довольно трепетно относится и к ним), не склонность к изнеженной беззаботной жизни, – ее влечет стихийное стремление к по-своему понятому счастью. Меж тем тайна подлинного счастья (и это с особенной отчетливостью доказывается именно кошкиным служением) принадлежит чуждым всякой вещественности сферам бытия – сферам, которые на самом деле бесконечно далеки от тех, что переполняются одним только материальным достатком. Да ведь и сам Эпикур, имя которого (большей частью по простому неведению) фигурирует там, где речь идет о стремлении к удовольствию, в действительности говорил о разумном стремлении человека именно к этому возвышенному состоянию его души, а вовсе не к физиологическому удовлетворению низменных настояний плоти.
Пусть склонность к эпикурейству и образует собой своеобразную доминанту характера, но важно понять, что в действительности это доминанта ее духа, а вовсе не лейтмотив физиологии. В ней безраздельно господствует приверженность отнюдь не к чувственным удовольствиям (хотя, конечно, любая кошка довольно трепетно относится и к ним), не склонность к изнеженной беззаботной жизни, – ее влечет стихийное стремление к по-своему понятому счастью. Меж тем тайна подлинного счастья (и это с особенной отчетливостью доказывается именно кошкиным служением) принадлежит чуждым всякой вещественности сферам бытия – сферам, которые на самом деле бесконечно далеки от тех, что переполняются одним только материальным достатком. Да ведь и сам Эпикур, имя которого (большей частью по простому неведению) фигурирует там, где речь идет о стремлении к удовольствию, в действительности говорил о разумном стремлении человека именно к этому возвышенному состоянию его души, а вовсе не к физиологическому удовлетворению низменных настояний плоти.