Футбольный театр   ::   Сушков Михаил Павлович

Признаюсь, первым моим побуждением было последовать совету «доброжелателей»: и сам себе может нанести непоправимое зло, и команде обуза. Раньше я, возможно, так бы и поступил. Но теперь мне было далеко за пятьдесят, и я подходил к вещам мудрее и осмотрительнее. Я, по крайней мере, не торопился с решениями, умел осадить порывы и точно знал, что в жизни не бывает ни предметов, ни явлений с одной плоскостью. Все на свете имеет толщину, глубину. Суть дела редко выступает на поверхность. Зато часто выступает мнимая, верхушечная суть, которая выглядит истиной и сбивает нас с толку.

На другой день я отправился в больницу, где прежде лежал Николаев. Встретился с ивановским светилой, профессором. Долго беседовали. Он заключил:

– Ему необходимо сменить вид спорта. Футбол для него опасен.

– Извините, профессор, вы большой знаток медицины, но, видимо, не совсем хорошо разбираетесь в современном спорте. Я не знаю такого вида атлетики, где бы спортсмен не подвергался большим физическим нагрузкам. С другой стороны, совсем лишить парня любимого дела – почти все равно, что лишить его хлеба…

– Ладно. Давайте так: мы соберем консилиум и посмотрим его еще раз.

Собрался консилиум. Вынес приговор: занятия спортом прекратить. Николаев смотрел на меня, не желая понимать моего бессилия. Он видел его, но не хотел в него верить.