JК
Футбольный театр :: Сушков Михаил Павлович
Страница: 47 из 252И только теперь! Впрочем, нет ничего удивительного, что шестнадцатилетний подросток, ошалевший от этого счастливого «выкрутаса судьбы», до последнего момента не думает о существе дела и пленяется лишь мечтой о его атрибутах – почете да чести.
Но теперь, когда до выхода на поле оставалось полтора-два часа, когда дальше своего носа глядеть уже не приходилось, ибо будущее стало почти настоящим, я спросил себя: смогу ли стать вровень со знаменитыми игроками? Не уготована ли мне роль «дырки» в команде и не стану ли посмешищем трибун?
До самой Клязьмы я сидел, отвернувшись к окошку, и не видел в нем ничего, кроме картин своего позора… Вот мяч идет с левой подачи. Идет точно на меня, но я делаю запоздалое и неуклюжее движение ногой, и он, проскочив мимо, подхватывается противником… А вот я веду мяч по правому краю, но соперник отнимает его с первого же наскока… Свист зрителя, крики: «Долой!»
При выходе из вагона рядом со мной оказался Бахвалов. Он положил мне руку на плечо и, ухмыльнувшись, спросил:
– Ты что, брат, мрачный такой? Расслабься, брат… Тебе-то бояться нечего. Я за тебя спокоен – играл с тобой, знаю.
Последние слова меня действительно ободрили. В самом деле, я ведь играл с ним и чувствовал себя не таким уж слабым. Но ведь он – игрок первой команды, а мне предстоит выступить за вторую или даже третью. И возникшее только что малодушное желание увильнуть как-нибудь от участия в состязании сменилось прежней жаждой скорее оказаться на поле.
В раздевалке, напоминавшей сарай, но смотревшейся довольно весело, народу уже хватало.
Но теперь, когда до выхода на поле оставалось полтора-два часа, когда дальше своего носа глядеть уже не приходилось, ибо будущее стало почти настоящим, я спросил себя: смогу ли стать вровень со знаменитыми игроками? Не уготована ли мне роль «дырки» в команде и не стану ли посмешищем трибун?
До самой Клязьмы я сидел, отвернувшись к окошку, и не видел в нем ничего, кроме картин своего позора… Вот мяч идет с левой подачи. Идет точно на меня, но я делаю запоздалое и неуклюжее движение ногой, и он, проскочив мимо, подхватывается противником… А вот я веду мяч по правому краю, но соперник отнимает его с первого же наскока… Свист зрителя, крики: «Долой!»
При выходе из вагона рядом со мной оказался Бахвалов. Он положил мне руку на плечо и, ухмыльнувшись, спросил:
– Ты что, брат, мрачный такой? Расслабься, брат… Тебе-то бояться нечего. Я за тебя спокоен – играл с тобой, знаю.
Последние слова меня действительно ободрили. В самом деле, я ведь играл с ним и чувствовал себя не таким уж слабым. Но ведь он – игрок первой команды, а мне предстоит выступить за вторую или даже третью. И возникшее только что малодушное желание увильнуть как-нибудь от участия в состязании сменилось прежней жаждой скорее оказаться на поле.
В раздевалке, напоминавшей сарай, но смотревшейся довольно весело, народу уже хватало.