JК
Футбол - только ли игра? :: Симонян Никита Павлович
Страница: 49 из 328Однажды в заводской столовой, где обедала наша команда, произошел такой случай. Рядом с Дементьевым сел Михаил Джоджуа. Официантка поставила на стол сразу все блюда – так было заведено, а Миша куда-то отошел.
Петр Тимофеевич принялся за свой суп. И вдруг голос: «Одолжите немного хлеба». Дементьев поднял голову. Рядом со столом стоял плохо одетый пожилой человек. В первый год после войны многие жили впроголодь, и немало было людей с неустроенными, изломанными войной судьбами.
– Хлеба? – переспросил Пека. – Садись-ка ты лучше за стол. Вот тебе и хлеб и обед.
Мужчина посмотрел на аппетитно дымящиеся блюда, потом снова на Дементьева.
– Садись, садись! – настоял тот.
Через минуту-другую с тарелок почти все исчезло. И тут вернулся Миша.
– Ва! Как ты сюда попал? – удивился незнакомцу.
Тот съежился, покосился на Джоджуа и, кивнув на Дементьева, начал оправдываться:
– Я хлеба хотел… А он за стол пригласил…
– И ты ему веришь? Я только отвернулся, смотрю, сидит этот друг с ложкой. Не прогонять же, – как всегда серьезно сказал Пека.
Миша растерялся. Незнакомец поспешил удалиться. Только теперь Дементьев, улыбнувшись, сказал:
– Не ворчи. Сходи на кухню, там тебе что-нибудь найдут. Понимаешь, Мишка, жалко мужика, голодный ведь. Война, она, стерва такая, до каждого добралась…
Дементьев и на поле не терпел грубости, любил мягкую, техничную, я бы сказал, артистичную игру. Своим мастерством гипнотизировал защитников.
Петр Тимофеевич принялся за свой суп. И вдруг голос: «Одолжите немного хлеба». Дементьев поднял голову. Рядом со столом стоял плохо одетый пожилой человек. В первый год после войны многие жили впроголодь, и немало было людей с неустроенными, изломанными войной судьбами.
– Хлеба? – переспросил Пека. – Садись-ка ты лучше за стол. Вот тебе и хлеб и обед.
Мужчина посмотрел на аппетитно дымящиеся блюда, потом снова на Дементьева.
– Садись, садись! – настоял тот.
Через минуту-другую с тарелок почти все исчезло. И тут вернулся Миша.
– Ва! Как ты сюда попал? – удивился незнакомцу.
Тот съежился, покосился на Джоджуа и, кивнув на Дементьева, начал оправдываться:
– Я хлеба хотел… А он за стол пригласил…
– И ты ему веришь? Я только отвернулся, смотрю, сидит этот друг с ложкой. Не прогонять же, – как всегда серьезно сказал Пека.
Миша растерялся. Незнакомец поспешил удалиться. Только теперь Дементьев, улыбнувшись, сказал:
– Не ворчи. Сходи на кухню, там тебе что-нибудь найдут. Понимаешь, Мишка, жалко мужика, голодный ведь. Война, она, стерва такая, до каждого добралась…
Дементьев и на поле не терпел грубости, любил мягкую, техничную, я бы сказал, артистичную игру. Своим мастерством гипнотизировал защитников.