Год собаки. Двенадцать месяцев, четыре собаки и я   ::   Кац Джон

Правда, Джулиус охотно грелся на солнышке во дворе, общался со своими приятелями, двуногими и четвероногими, наслаждался, по всей видимости, золотой осенью. «Да и вообще, – сказала Паула, – с ним все в порядке».

Из Миннесоты я каждую неделю звонил Дин. Ей хотелось знать, как подвигаются дела у Девона, как он себя чувствует в моем университетском окружении. Мне всегда нравилось разговаривать с ней. В ее понимании, жизнь с бордер-колли – это вызов, который бросает вам судьба. Теперь я мог согласиться с этим.

Мы продолжали обсуждать с ней стратегию, направленную на преодоление давних проблем Девона, на сближение с ним. Дин не понравилось, что я разрешаю ему гоняться за грузовиками, пусть даже за оградой. Хотя она, конечно, понимала, что это дает выход его энергии и уже вошло у нас в привычку. Впрочем, я и сам сознавал, что придется искать замену этим пробежкам; слишком уж рискованное это дело. Однажды он может неправильно понять мою команду или просто забыться – рассказы о бордер-колли полны таких историй.

Вскоре замена подвернулась. Внимание Девона привлекли канадские гуси (казарки), тоже обитавшие в «странном городе».

Здесь, на Среднем Западе, эти казарки толстые и нахальные. Многие на зиму не улетают, находя вокруг достаточное количество пищи на свалках. Миннеаполис красивый город, но птичий помет ужасно портит вид его газонов, особенно по берегам знаменитых озер.

Когда я на второй неделе нашего пребывания здесь гулял как-то с Девоном в парке, ко мне подошла небольшая группа родителей с детьми.