Год собаки. Двенадцать месяцев, четыре собаки и я   ::   Кац Джон

Нетрудно было увидеть, как он прикидывает в уме: получится ли убежать? Нельзя ли прорваться сквозь всю эту толпу? Внимание его на мгновение привлек транспортер, который как раз включился: быть может, путь на свободу здесь? Внезапно он слегка расслабился, как будто отказавшись от каких-то намерений. Видимо, он решил, что терминал не ведет туда, куда ему хотелось бы попасть. Я потихоньку полз к нему на коленях, продолжая спокойно его уговаривать; так, вероятно, чувствует себя посредник на переговорах об освобождении заложников. Мое беспокойство усиливалось, – приближался самый трудный момент.

«Жди», – сказал я на этот раз более твердо, подняв руку. «Жди, Девон. Все хорошо». Видимо, это его слегка позабавило, и он, наконец, обратил на меня внимание. Теперь пес захотел понять, что я делаю, наклонил голову, с любопытством следя за моими жестами, стал вслушиваться в то, что говорю, явно пытаясь составить обо мне представление.

Я подполз ближе, так что смог почесать его за ухом. Он позволил мне это. Полицейские собрались уходить, но тут закричал какой-то ребенок, Девон испугался и опять ощетинился. Однако я снова почесал его за ухом и похлопал по плечу. Тут мне удалось нащупать его ошейник и пристегнуть поводок. Он не сопротивлялся, не пытался убежать; он просто, не отрываясь, смотрел на меня.

Видимо, поводок как-то успокоил его. Пес, наконец, понял, что от него требуется, понял, что должен идти со мной. Полицейские, ворча, но все же с облегчением вздохнули и удалились, чтобы заняться более важными делами. В конце концов, Девон никому не причинил вреда, никого не покусал.

Люди, собравшиеся вокруг нас, переговаривались, восхищаясь красотой собаки.