Карательная медицина   ::   Подрабинек Александр

Властям было удобнее представить Ильина душевноболь-ным маньяком-одиночкой. Не исключена возможность, что существовал более широкий заговор, но признать это у правительства не хватило бы духу*. Ведь считается, что они избраны народом, представляют интересы народа и народ любит их, а они - народ.

Мы осуждаем террор и диверсию не меньше, чем практику карательной медицины. Террористы, по нашему мнению, находятся на одном полюсе с палачами от карательной медицины, кагэбистами, диктаторами различных мастей и оттенков. То, что они оказались во враждебных лагерях, дело случая. Их нравственные облики схожи, логика их мышления и форма действий одинаковы, их лагеря на одном полюсе. На другом - слово, совесть, мысль и вера. Но в защите жертв карательной медицины мы не руководствуемся идейными взглядами. Мы выступаем равно в защиту как антикоммунистов, так и, скажем, Кима Сайфулловича Давлетова, находящегося сейчас в Казанской СПБ за публикацию в албанской печати статей просталинского, прокитайского направления.

Как люди равны перед законом, так они равны и в необходимости защиты перед беззаконием.

* В предположении о возможности заговора есть один веский аргумент. Из аэропорта колонна правительственных машин выехала в определенном порядке. Ильин, стрелявший из-за кремлевских ворот и не имевший возможности быстро определить, кто едет в машине, просто стрелял в ту по счету машину, в которой должны были ехать члены правительства (в частности, Л.И. Брежнев).