Книга воды   ::   Лимонов Эдуард

И тут до меня дошло, что если сейчас нас из-за этого шеврона на бицепсе Шурыгина задержат, то обнаружат содержимое наших сумок и не видать нам свободы долгое время.

Бросив трубку в чьи-то руки, я устремился к Владу. Я оторвал его от пола и потащил за собой "Ты чего охренел, забыл?", - шептал я ему. Украинский мент удивленно смотрел нам вслед. Но за нами не пошёл. "А что, он козёл!" Влад оглянулся и попытался вернуться к противнику. "Ты что забыл, что у нас в сумках??" просвистел я ему в ухо. "Ой, ёб твою мать!", - ахнул он. И вдруг стал рукой пытаться оторвать шеврон с рукава. Население вокзала во все глаза смотрело на нас. Шеврон не поддавался.

"Сними куртку, блин" подсказал я ему. Он снял. Я взял его куртку, и, вежливо глядя на украинского мента, сложил её, и положил в свою синюю сумку, которую уже почему-то держал в руках. Без куртки Влад оказался в тельняшке без рукавов и выглядел как огромный толстый бульдог. Я взял моего товарища за локоть и увёл на улицу. Там мы нашли телефоны-автоматы, дозвонились еврею, и он приехал на розовом старом огромном американском автомобиле с женой и родственниками, улыбаясь. Он был так рад, этот любезный человек, что его любимый писатель застрял по дороге с войны. Я называю его здесь только евреем, потому что не хочу повредить этому одному из лучших представителей рода человеческого. Если он на Украине, и обнаружится, что он знаком со мною, ему вряд ли будет хорошо, так как ещё в 1996 году Генпрокуратура Украины возбудила против меня уголовное дело.