Фурия   ::   Ермаков Сергей

Мелодия проникала в самоесердце и пел он как-то необычно, так, что хотелось взлететь. В конце Андрей заиграл соло.

-Вот видишь, - сказал Андрей, - у нас даже и песня теперь своя есть. Это специально для нас Андрей сочинил.

- Все хорошо, - сказала Марина, - только мне не очень нравится, что Андрей назвал нас Ромео и Джульетта.

- Почему? - удивился Дима.

- Потому, что кончилось все у Ромео и Джульетты плохо, они умерли, сказала Марина, - помнишь, как там написано? "Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте".

- Ну, Марина, - расстроился Дмитрий, - не придирайся к словам. Это же образы. Хуже было бы, если бы Андрей написал песню, например, об Отелло и Дездемоне.

- Ты бы меня задушил? - наигранно испуганно спросила Марина.

- Пришлось бы, - смеясь, ответил Дима.

Песня кончилась и они пошли за столик. Колян сидел понуро. Пока ребята танцевали, он заставил весь стол угощениями и теперь весь сник. Когда Дмитрий и Марина сели, он кашлянул и сказал:

- Это... Не знаю, как мне... Это... Ну, вы, короче, не сердитесь, что я тогда в кафе так... Есть не давал... Просто я Оксану очень ревновал!

- А-а, - воскликнула Марина, - Отелло?

- Чего? - смутился Колян и ответил, - да, вроде того.

- Кто старое помянет, тому глаз вон, - доброжелательно сказал Дима.

И правда, чего в себе обиду таить? Самого тебя же она и жрет изнутри, пока в болячку не превратится или в раковую опухоль. Девчонки рассмеялись. Оттаял и Колян.