Краткая история этики   ::   Гусейнов Абдусалам

Но не сойду я С боя, доколе троян не насыщу кровавою бранью - (29, 379) так отвечает Ахилл коню, который предсказал ему назначенную роком близкую кончину. Исход войны, судьба греческих племен, ведущих эту войну, воинская доблесть и месть за погибшего друга для героя неизмеримо выше его собственной судьбы. Точно так же Гектор знает, что, идя на бой с Ахиллом, он идет на верную гибель, он знает также, что и Троя, и троянский народ будут уничтожены. Все это, казалось бы, делает бессмысленным предстоящий поединок.

Но Гектор видит свое предназначение в том, чтобы разделить судьбу своего народа, погибнуть за него и вместе с ним.

Таковы и другие герои Гомера; в них "опоэтизировано доблестное борение за жизненные интересы племени" (199,50).

Такова вообще сущность эпического героя.

Нередко высказывается мнение, что поведение гомеровских героев нельзя считать нравственным. Например, поведение того же Ахилла, который из-за нанесенного ему оскорбления самоустраняется от битв и "злорадно" желает ахейцам поражений, более того, через свою божественную мать Фетиду насылает на них неудачи. Такой подход, на наш взгляд, слишком абстрактен; сторонники его не учитывают следующих моментов. Во-первых, Ахилл, как вождь племени, оскорбление своей чести, вполне естественно, рассматривает как оскорбление чести племени, гнев Ахилла - не мелочный каприз, а, по представлениям древних, нечто великое, достойное воспевания (вспомним первую строчку "Илиады": "Гнев, богиня, воспой Ахиллеса...").