ГОГОЛЬ-МОГОЛЬ   ::   Ласкин Александр

Не хотел быть похожим на одного лауреата Сталинской премии. Тот на вопрос о судьбе своих картин отвечал:

– Как у Леонардо. По меньшей мере.

Самозванный Леонардо был еще более не настоящий, чем упомянутые прежде Пушкин или Николай Второй.

Те хотя бы не настаивали на своем присутствии. Промелькнут рядом, взволнуют мыслью об ином веке, и растворятся вместе с городской пылью.

А этот по любому поводу принимает торжественный вид. Другой на вопрос о планах скажет «не знаю» или «есть дело», а он так ответит, что спросивший поперхнется.

– У меня важная политическая встреча.

И еще застынет, будто в игре «замри!», а потом долго не переменит позу.

Как бы такой ленивый памятник. Только и умеющий, что простирать вдаль руку и выпячивать живот.

Случается, и взорвется. То есть из состояния умиротворенного перейдет к неожиданной активности.

Казалось бы, о чем ему волноваться, а он буквально мечется по мастерской.

– Не будешь рисовать Ленина, - кричит он сыну, - никогда не станешь человеком.

Как вы догадались, лауреат ошибся. Если кто и вспомнит его «Теркина», то через запятую, в одном ряду с другими подобными творениями.

Была, мол, такая картина. Симпатичный парень улыбался от уха до уха, но особых живописных достоинств как-то не наблюдалось.

Так что Альфред Рудольфович еще молодцом. Точно знает, что он не обманывает ни других, ни, главное, самого себя.