Ганибалл   ::   Харрис Томас

Ониговорили о чайных чашках и о времени, и еще о царствии хаоса.

– Вот так я пришел к убеждению, – говорил доктор Лектер, – что где-то в мире должно быть место для Мики, наилучшее место, освобожденное именно для нее. И еще я пришел к выводу, Клэрис, что самое лучшее в мире место для нее – ваше.

Отсветы пламени из камина не столь четко раскрывали всю таинственную глубину лифа ее платья, как до того делали горящие свечи, а лишь чудесными отблесками играли на ее лице.

Она с минуту раздумывала.

– Позвольте мне задать вам вот какой вопрос, доктор Лектер, – наконец произнесла она. – Если для Мики требуется наилучшее место в этом мире – а я вовсе не говорю, что это не так – то как насчет вашего собственного места? Оно, конечно, занято, но я уверена, что ей вы никогда не откажете. Мы с нею могли бы быть как сестры. И если, как вы утверждаете, во мне есть место для моего отца, то почему бы в вас не могло оказаться места для Мики?

Доктор Лектер, казалось, был очень рад – то ли эта мысль ему понравилась, то ли изощренность ума Старлинг, трудно сказать. Правда, может быть, он испытывал смутное беспокойство оттого, что его создание оказалось даже лучше, чем он рассчитывал.

Отставляя бокал с вином на боковой столик, она столкнула кофейную чашку, и та упала и разбилась о камин. Она даже не посмотрела в ту сторону.

Доктор Лектер смотрел на осколки. Те лежали совершенно неподвижно.