Маёр и мафия   ::   Калашников Ю

ненасытный! - прижалась грудью,

вытащила подушки из-под головы, улеглась животом:

- Иди!

Головкой прижался ко входу повозился немного, чтобы она к ве

личине привыкла, ввел мягко и неглубоко, еще глубже, еще.. ада

вил и провалился. Она сначала только вздрагивала и тяжело дышала потом начала руками по простыне хлопать, то одной, то другой, по том обеими, а когда на финишную прямую я выскочил, ухватила

опять руками назад мою шею и с криками, извиваясь, пила мою лю

бовь. Судороги пробежали по ее телу и она отключилась, вздрагивая еще несколько минут. А я стоял на коленях, любуясь этим прекрас- ным телом, прижался губами к ее пяточке и тоже затих, не умея по- нять и выразить громаду обретенного счастья. Потом, когда мы ле- жали. обнявшись, я спросил:

- А в Берлине ты давно была?

- Давно уже А что?.

- Да вот, мне говорили, что там обычай есть по ночам кушать.

Я хотел узнать, это поздний ужин или ранний завтрак?

- Завтрак. Мы с тобой ужинали.

- По-моему ты не успела. Тебе хулиганы не дали. -И я, шутя,

щелкнул ее по носу. - Я приготовлю.

- А я отдохну. Ты меня совсем замучил, импотент несчастный.

И она больно щелкнула мне по лбу. - Я поцеловал ее в грудь и от- правился на кухню. Быстро приготовил еду, откупорил шампанское,

поколебался минутку и положил у ее прибора набор фотографий ее

ню. \

Отыскал в ванной. Свеженькая, причесанная, пальчики обли

жешь. Принял душ, вернулся, она свои фотопортреты рассматривает. Смотрит с хитрецой:

- Похожа?

Я вобрал ее губы в себя.

- Согласись, что до ванной ты ничего не мог понять.