Ганнибал: Восхождение   ::   Харрис Томас

– Да этот перевалочный пункт давно уже разграбили, – заметил Гренц. – C'est foutu [7] .

– Tu debandes? [8] – поинтересовался Дортлих.

– Va te faire enculer... [9] – откликнулся Гренц.

Они поднабрались французского, когда дивизия "Мертвая голова" переформировывалась под Марселем, и любили ругаться друг с другом на этом языке в напряженные минуты перед "работой". Ругательства напоминали им о том времени, что они так приятно провели во Франции.

Советский солдат расщепил шнур на десять сантиметров от конца и вставил туда спичку головкой наружу.

– Какого цвета шнур? – спросил Милко.

Грутас наблюдал за происходящим в полевой бинокль.

– Не могу различить. Темно.

Из леса им было видно, как огонек второй спички озарил лицо солдата, когда тот поджигал шнур.

– Он оранжевый или зеленый? Полоски на нем есть? – спросил Милко.

Грутас молчал.

Солдат не спеша пошел к машине, смеясь в ответ на оклики товарищей, призывавших его поторопиться. За его спиной на снегу рассыпал искры огнепроводный шнур.

Милко, затаив дыхание, начал считать про себя.

Как только машина скрылась из виду, Грутас и Милко бросились к шнуру. Когда они добежали до дверей, огонь уже успел добраться по шнуру до порога. Они не могли разглядеть полоски, пока не подошли совсем близко. Горит со скоростью двеминутыметр, двеминутыметр, двеминутыметр. Грутас финкой рассек шнур надвое.