Мясная лавка в раю   ::   Хэвок Джеймс

Гляди, говорит Кид, вот игрушки Матроса, кости Безумного Пса Вильямсона, вырытые на погосте в Хайбери однажды в полночь, когда валил снег. Их я швырну сейчас на песок, и куда они лягут, там закопан мой клад. Он высыпал мощи из глиняного горшка, подчистую обглоданные, в порох растертые осколки рубинов, что разлетелись, будто булавки от удара бича. Умоляю вас, говорю я, мистер Кид, но там лишь сплошная череда черепов, глубиною по бридель, мертвый собор, акулы шныряют вдоль берега и людоеды дикарствуют в джунглях. Тогда его первый помощник, Маллинз, хлебнув из бочонка, трухлявого от червей, пророкотал свой грязный завет. Семижды они лежат, сказал он, и семижды их голод трубит, стар как дым, полон глаз, что сосут звездный свет через склеп. Когда разобьются шестые склянки, она заберут твою шкуру для пущего блеска. Черный туман встал когтями, и в его мертвоглазом саване мы услыхали сожалеющих грифов, искавших поживы - падали виселиц иль можжевеловки. Все мои парни смотались на судно, но я разогнал головней темноту и увидел лишь пару лемуров на пляжной скале, а у ее основанья - мартышку, привязанную к колу из обломка весла, явно с язвой желудка от долгого голода. Призраки были те, кого я встретил у берега, на веки веков запродавшие души и соблазнявшие невезучих лазутчиков, чтоб те открыли кладовую жнеца. Наши звездные очи превозмогли их костный спектакль, костер дохлых кошек мозги закипите обратно в то жуткое место! Теперь Мальчик Билли сосет хуй в Аду, а старый Тью ебет в жопу Матроса.

Смерть была страстью Тью.