JК
Мясная лавка в раю :: Хэвок Джеймс
Страница: 29 из 241Двери, исписанные скатографическими символами, ввернуты вовнутрь, как рвущаяся плоть, зияя герметичной чернотой, встречаемой в костях. Горячая коричневая вонь струится вон, и вонь асафетиды, что горит на плоских блюдах, приветствуя промозглость тихим грохотом трахнутого Христа. Следующая неофитка заходит и ложится, раздвигая ноги, на мокро блещущий алтарь.
Кастрированные хористы и преступники, вихляя бедрами, крадутся в женских платьях по приделу, зажигая свечи - импотентные тени, прислуга подземельных гедонистов. Тихие огоньки показывают шевеленье наверху, где замученный пыткой священник болтается на веревках у самых концов двух раскачивающихся рельсов, подвешен за оба плеча на зазубренные мясные крюки. Его отпиленные кисти привинчены к соскам, половые органы оторваны и прибиты к кафедре. Вместо них приживлена свиная голова, она сопит и хрюкает меж оплеванных бедер, аватара свиного мешка хирургического возмездия. Сопрано сотрясает мантрой сваи с наткнутыми псами, кошачьи лапы оперируют шестернями и шкивами, фуникулер изнасилования громыхает на спуске. Тут поросячий привесок начинает дрожать и скулить, пятачок извивается, вдруг унюхав мокрую дырку жертвы, ноздри ширятся, роняя капли прозрачного лубрикатора. Священник смотрит под себя, рвотный крем жаб покрыл его душу, он чувствует, как кровь жизни вскипает в его голове, кости его с треском лопаются, зубы его вылетают и ранят чувствительный пуп, а пятачок тем временем удлиняется, выпрямляется и ныряет вглубь алого фетиша.
Кастрированные хористы и преступники, вихляя бедрами, крадутся в женских платьях по приделу, зажигая свечи - импотентные тени, прислуга подземельных гедонистов. Тихие огоньки показывают шевеленье наверху, где замученный пыткой священник болтается на веревках у самых концов двух раскачивающихся рельсов, подвешен за оба плеча на зазубренные мясные крюки. Его отпиленные кисти привинчены к соскам, половые органы оторваны и прибиты к кафедре. Вместо них приживлена свиная голова, она сопит и хрюкает меж оплеванных бедер, аватара свиного мешка хирургического возмездия. Сопрано сотрясает мантрой сваи с наткнутыми псами, кошачьи лапы оперируют шестернями и шкивами, фуникулер изнасилования громыхает на спуске. Тут поросячий привесок начинает дрожать и скулить, пятачок извивается, вдруг унюхав мокрую дырку жертвы, ноздри ширятся, роняя капли прозрачного лубрикатора. Священник смотрит под себя, рвотный крем жаб покрыл его душу, он чувствует, как кровь жизни вскипает в его голове, кости его с треском лопаются, зубы его вылетают и ранят чувствительный пуп, а пятачок тем временем удлиняется, выпрямляется и ныряет вглубь алого фетиша.