JК
Мясная лавка в раю :: Хэвок Джеймс
Страница: 33 из 241Угнетенные монахини и жены подползают задом наперед к его способной сокращаться клетке, их юбки задраны над задранными задницами, анусы расширены, чтобы принять язык, энзимы коего разрушат муху мысли, что цепляется внутри.
Мои Искусства присосались к ночи, астральные мольберты раскрываются и кровоточат на епархию карликов снарядами сумрачного истока, вспахивая зоны пораженья, где фантасмагории обрезанного мозга тычут мятежами в рожу. Сирена порота кнутом и вздернута на дыбу, дьявольские доги слакивают пот ее религиозного пупка, жабры подмышками захлебываются водопадом фавнов, горностаевым говном и отрубленными руками охотников на медведей. Я не стерплю, чтобы священник занимался здесь вербальным онанизмом, когда лесные чащи все еще пульсируют царственными тварями, что изрекают катастрофу.
----
ЛУННЫЙ ШРАМ
Вальпургиева ночь, раздвоенный хвост, высекающий искры из кремния двора замка, выхватывает вспышками пульсирующее черное мясо с желтыми глазами, гепатитный язык, кормящийся жирным настоем из наших кишок, зверский выдох, марающий мой мозговой холст портретом прогорклого моря, что лежит за пределами этой тюрьмы агеометрического обсидиана. Гигантскую акулу, всплывшую, как буй, из пенистой волны отлива, рвет на берег навигатором, лишенным рук и ног, он заявляет, что вселенная - навозное яйцо, увенчанное мокрыми червями; его сведенный судорогой рот напоминает мертвенную бледность тех монахинь, что были изнасилованы членовидными распятьями.
Мои Искусства присосались к ночи, астральные мольберты раскрываются и кровоточат на епархию карликов снарядами сумрачного истока, вспахивая зоны пораженья, где фантасмагории обрезанного мозга тычут мятежами в рожу. Сирена порота кнутом и вздернута на дыбу, дьявольские доги слакивают пот ее религиозного пупка, жабры подмышками захлебываются водопадом фавнов, горностаевым говном и отрубленными руками охотников на медведей. Я не стерплю, чтобы священник занимался здесь вербальным онанизмом, когда лесные чащи все еще пульсируют царственными тварями, что изрекают катастрофу.
----
ЛУННЫЙ ШРАМ
Вальпургиева ночь, раздвоенный хвост, высекающий искры из кремния двора замка, выхватывает вспышками пульсирующее черное мясо с желтыми глазами, гепатитный язык, кормящийся жирным настоем из наших кишок, зверский выдох, марающий мой мозговой холст портретом прогорклого моря, что лежит за пределами этой тюрьмы агеометрического обсидиана. Гигантскую акулу, всплывшую, как буй, из пенистой волны отлива, рвет на берег навигатором, лишенным рук и ног, он заявляет, что вселенная - навозное яйцо, увенчанное мокрыми червями; его сведенный судорогой рот напоминает мертвенную бледность тех монахинь, что были изнасилованы членовидными распятьями.