Моя политическая биография   ::   Лимонов Эдуард

Мумиё ценилось в больших городах среди интеллигенции как средство от всех болезней. Это помет горных мышей на самом деле. Маленький кусочек стоил в Москве больших денег. Золотарев знал хорошо и Уймонскую долину, населенную староверами и последователями Рериха. Он говорил мне что КГБ усиленно надзирал над долиной, считая что оттуда может начаться какая-нибудь сектанско-революционная ересь.

"Я ничего не понимаю в Вашей партии. Я политикой не занимаюсь",-заявил он мне еще в Боочи. Но уже через десять дней, спросонья я с удивлением услышал как Виктор заполночь беседуя с заехавшим обогреться алтайцем Лёхой говорит ему "потому наша партия самая честная. Мы хотим...", дальше он неправильно трактовал политику НБП, но поразительно было что оно так быстро прибился к нам. "У тебя ребята хорошие,-сказал он мне вскоре,-сколько езжу таких не встречал. Самые лучшие."

Я написал о Золотареве в недавно законченной "Книге Воды" (это своеобразная книга воспоминаний) посему поумерю свой пыл. Мне очень тяжело что его убили. Я чувствую что вынул его насильственно из его кармы и поместил в нашу судьбу, в Историю Национал - Большевизма. И он погиб. Это я виноват.

Мы жили в Сухом Логу и беспокоили нас только пьяные охотники и чабаны. В пьяном состоянии алтайцы заводили беседы о мощи Чингиз-хана, иногда сбивались на враждебность, наезжали как говорят на нас, но стычек не было. Кривоногий маленький и широкий, как панцырь Леха сделался другом Виктора.