Мужчина и методы его дрессировки   ::   Гущина Лилия

Между тем отец ваш почти восемнадцать лет не приближался к супружескому ложу, предпочитая… да что теперь об этом… (Врешь, ох врешь! Аппетит у покойника был ого-го. На всех хватало. По утрам коленки тряслись так, словно обслужила кавалерийский полк — и всадников, и коней.) Сан и гордость не позволяли мне искать утешения на стороне. Естество же бунтовало. Прибавьте сюда ревность — неудивительно, что рассудок однажды померк. Вы слишком молоды, поверьте пока на слово: неутоленное желание сильней голода и жажды. Оно не оставляет места для покаяния и молитвы. А я не хочу покинуть этот мир без них. Вы меня понимаете? Я не смела поднять глаз от каменных плит, согреть ледяные пальцы о пылающий лоб.

· Да.

И распрямилась, и взглянула на него уже без страха, стыда и притворства. И уже властно качнула головой, заметив движение руки к застежке плаща:

·  Не здесь.

…Слегка поморщилась от барабанного боя: зачем эти дешевые эффекты! Плавно поднялась по ступенькам. Заметила на алом бархате плахи небольшое пятно. «Не высохло, не успело…» Благодарно улыбнулась и, без принуждения опустившись на колени, приникла к нему щекой.

Ты жил тремя этажами ниже. Твоя пунктуальность, вежливость и одеколон сводили меня с ума: 8.35 — Доброе утро. Вы вниз? 18.18 — Добрый вечер. Вам какой этаж? Вниз, разумеется, вниз. А потом вверх. Вот уже семь лет подряд мы то вниз, то вверх. Я и мое бедное сердце, застревавшее то в узком устье бедер, то между рифами гланд. Их вырезали в пятом классе.