Генеральские игры   ::   Щелоков Александр

Лежа на холодном асфальте, Жатый лишь сейчас по-настоящему осознал, что они наделали, находясь под кайфом. Убитый — был офицером спецназа. Когда им стало ясно, кого пришили, надо было рвать когти с Востока поближе к Центру. Глядишь, все бы и обошлось. Он такую возможность упустил.

— Теперь ты все понял? — Лунев пнул Жатого в бок. Тот застонал.

Лунев пнул его ещё раз, отводя душу. Потом снова нажал на спуск…

Не оборачиваясь, вернулся к тем двум, что лежали в стороне. Поочередно сделал контрольные выстрелы, выбивая дурные мозги — так будет надежней.

Постоял немного. Огляделся. Подержал пистолет в руке, раздумывая, что с ним делать. Решился и отшвырнул в сторону. Быстрым шагом направился во двор, в котором незадолго до того скрылся Рубцов. О дыре в заборе знали многие.

Лунев выбрался в переулок, вышел на проспект Водников. Эта магистраль вела от порта к вокзалу, и потому её освещали чуть лучше других.

Он шел ссутулившись, опустив плечи, тяжело передвигая ноги. Напряжение, которое держало его в последние дни, исчезло. Хорошо или плохо он поступил, но все кончено. Месть не сделала его богаче, не помогла душе стать чище, однако судить себя он не собирался. И не мучился рассуждениями о морали, гуманизме, законе, о добре и зле.

Он просто шел домой, и ему казалось, что он похож на воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Не было ни радости, приходящей при достижении желанной цели, ни угрызений совести или сожаления о содеянном.

Пусто в мыслях, пусто в душе.

Хотелось одного — спать.