— Так не забудьте… Что ж я вам еще хотел сказать, Наташа?.. Ах да, — он проницательно посмотрел ей в глаза. — Вы прекрасно выглядите! Молодец! Умница! Всего хорошего.
И, бросив окурок в урну, Турецкий вежливо кивнул и легко сбежал по лестнице в нижний холл.
А вот теперь он мог уже точно сказать, что оставил девушку в большом раздумье. И она непременно позвонит. Даже если в том не случится большой нужды.
«Хорошая девочка», — сказал себе Александр Борисович, выруливая из Грохольского переулка на проспект Мира, чтобы, развернувшись у метро, ехать в центр. Движение было довольно плотным, и все его манипуляции заняли немало времени. А когда он выбрался наконец на Садовое кольцо, его достал звонок мобильника.
— Слушаю, Турецкий, — привычно отозвался он.
— Саня, ты где находишься? — услышал он голос Грязнова.
— Покинул Склиф и в данный момент качу в сторону Самотеки.
— Ныряй срочно под эстакаду и возвращайся! Сейчас туда же прибудет дежурная бригада.
— А что случилось? — И сердце почему-то тревожно заныло.
— Стрельба там, Саня, — не объясняя больше ничего, Грязнов отключился.
«Вот оно!» — мелькнула мысль. А руки автоматически кинули машину вправо, вызвав тревожно-истерические гудки клаксонов позади себя.
Наташа проводила глазами спускавшегося по лестнице следователя. Она не торопилась. Впереди еще почти целый день, успеется. И набегаешься, и напляшешься, как говорится.. Вот так…