Последняя битва Пономаря (Пономарь - 4)   ::   Ширянов Баян

Пальцы его все время находились в движении, словно он перебирал невидимые четки.

- Я и не трушу. - Попытался улыбнуться Михаил Львович. Одноглазый пододвинул стул, и Грибоконь плотно сел на него, сплетя пальцы на коленях, готовясь к атаке по менталу.

- За что к нам? - Это были первые слова, которые Михаил Львович услышал от завхоза. Голос Ли оказался высоким и хриплым, будто завхоз с надрывом пел какие-то свои национальные песни.

- Незаконная врачебная практика. - Сказал зек название своей статьи.

- Аборты, что ль? - Уточнил суетливый.

- Ну, и это бывало... Я - экстрасенс...

- Ишь, ты! - Одноглазый почмокал губами, словно пробуя на вкус незнакомое слово, - Экстрасенс!

- А чего фамилия такая странная? - Суетливый зачем-то быстро сменил тему.

- Описка. - Объяснил Михаил Львович. - Мой прапрадед имел очень густые волосы. Его и прозвали Гривоконь. А когда его забирали на Турецкую, писарь написал Грибоконь... Так и пошло...

- На крытке погоняло было? - Словно соблюдая очередность вопрошающих, поинтересовался Ли.

- Нет, как-то... - Пожал плечами Михаил Львович. - Все Грибоконь, да Грибоконь...

- Сам-то как хочешь, чтоб тебя звали?

Грибоконь на мгновение задумался:

- Доктор, наверное.

Одноглазый опять скривил рот в ухмылке:

- Многовато чести будет...

- В лагере уже есть один Доктор. Из блатных. - Пояснил суетливый.

- Экстрасенс. - Снова покатал на языке это слово одноглазый. - Не верю я в них. Шарлатаны одни.