Последняя битва Пономаря (Пономарь - 4)   ::   Ширянов Баян

- Я не могу. - Стараясь побороть страх, сказал Михаил Львович.

- Что? - Блатной вскочил. - Для тебя воровской закон что, порожняк?

- Я уже обещал.

Репей несколько секунд соображал:

- Ну, коли уж обещал, - вдруг с приторной сладостью в голосе проговорил зек, - то делать нечего. Но тогда давай покумекаем, что ты можешь, - Репей сделал ударение на этом слове, - дать на подъем...

- Ну... Пару-тройку сигарет. - Предложил Грибоконь.

- Что??!! - Теперь блатной разъярился всерьез. - Издеваешься?!

- Нет. - Промямлил Михаил Львович.

- Пять пачек! С фильтром! Понял?!

Экстрасенс видел, как от этого заключенного исходят темно-бордовые волны агрессивной энергетики. Он уже захлебывался в них, но что-то внутри дало вдруг силу воспротивиться этим подавляющим волю эманациям, и Грибоконь вымолвил:

- Нет.

Блатной внезапно отступил. Он сел на кровать и, несколько секунд посверлив Шамана ненавидящим взглядом, процедил:

- Ты об этом ещё сто раз пожалеешь... - И отвернулся.

Мгновение помедлив, словно ожидая какой-то реплики Репья, которая превратит эту ситуацию в неудачную шутку, Михаил Львович развернулся и направился на свое место.

Потом, после ужина, уже перезнакомившись с земляками-москвичами, Грибоконь посидел в пэвээрке, комнате политико-воспитательной работы, посмотрел телевизор, полистал подшивки газет.